Oui, j'ai gardé l'accent qu'on attrape en naissant
Да, я сохранила акцент, что бывает у тех, кто родился
Du côté de Marseille
Вблизи Марселя.
C'est l'ail du potager, l'huile de l'olivier, le raisin
Это чеснок с огорода, масло из олив, виноград,
De la treille
Увивающий стены.
C'est le micocoulier où jouent les écoliers,
Это каменное дерево, под которым играют школьники
Qu'une cigale égaie
И которое облюбовали кузнечики.
Quand la mer de Pagnol en retenant ses vagues
Когда пучина морская Паньоля, успокаивая волнение,
1S'endort en rêvassant
Затихает, погружаясь в мечты,
Et rêve d'un marin qui lui passe la bague
И грезит о моряке, который с ней обручится —
2La mer à notre accent!
Это море с нашим акцентом!
Quand le vent de Mistral décoiffe les marchandes
Когда ветер Мистраль треплет волосы женщинам на рынке,
Jouant au Tout Puissant
Разыгрывая из себя Всемогущего,
Et qu'il nous fait le ciel plus bleu que la lavande
И приносит нам небо более голубое, чем цветы лаванды, -
Le vent à notre accent!
Это ветер с нашим акцентом!
Oui, j'ai gardé l'accent qu'on attrape en naissant
Да, я сохранила акцент, с которым говорят все рождённые
Du côté de Marseille
Вблизи Марселя.
C'est le mas paternel aux murs couleur de miel,
Это родной сельский домик со стенами цвета мёда,
Aux tomates vermeilles
С ярко-красными томатами.
C'est la tuile du toit, comme un peu de patois
Это знаменитая черепичная крыша южных городков,
3Que le soir ensoleille
Которую по вечерам ярко освещает солнце.
Quand la nuit de Daudet aux moulins met des voiles
Когда ночь Доде накидывает свой покров на мельницы,
4Qui tournent en crissant
Что крутятся, поскрипывая,
Et que ça grouille au ciel des millions d'étoiles,
И сверкает на небе миллионами звёзд —
La nuit à notre accent!
Это ночь с нашим акцентом!
Quand l'été de Giono revient en transhumance
Когда летом Джоно подходит пора перегонять овец в горы
5Et que les estivants
И когда отдыхающие, смеясь,
Imitent en riant le parler de Provence,
Подражают говору Прованса -
Le monde à notre accent!
Это мир с нашим акцентом!
Oui, j'ai gardé l'accent qu'on attrape en naissant
Да, я сохранила акцент, что заметен у всех, кто родился
Du côté de Marseille,
Неподалёку от Марселя,
C'est l'accent du clocher, la Noël des bergers
Это — звон колоколен, рождественские гуляния пастухов
Dans la nuit des merveilles
В ночи чудес.
C'est l'orgueil provençal, la gloire de Mistral,
Это — гордость Прованса, слава Мистраля,
C'est l'accent de... Mireille!
Это — акцент... Мирей!
1 — Марсель Паньоль — известный французский драматург и кинорежиссёр, родившийся недалеко от Марселя. В 30-х годах снял трилогию фильмов о марсельских рабочих ("Мариус", "Фанни", "Сезар"), основанную на собственных пьесах, в 50-70-х годах написал несколько автобиографических романов о своём детстве на юге Франции.
2 — море (la mer) во французском языке женского рода, поэтому она (la mer) ждёт своего жениха-моряка.
{3 — comme un peu de patois — досл. в качестве небольшой местной особенности
Для юга Франции характерны небольшие двухэтажные дома под низкими черепичными крышами, каменные или глинобитные, второй этаж жилой, иногда деревянный, с галереей, на которую ведёт внешняя каменная лестница. Черепица имеет характерный вид, по которому легко узнаются южные городки.}
4 — Альфонс Доде — известный французский романист и драматург, его оригинальные лирические новеллы о природе и людях Прованса "Письма с моей мельницы" сделали его одним из самых знаменитых французских писателей. Рассказы о провансальцах строятся на фольклорной основе народных преданий и сказов. Действие разворачивается на фоне сказочно прекрасной природы юга Франции. Патриархальный, глубоко человечный мир Прованса противостоит бесчеловечному Парижу как символу жестокого прогресса цивилизации, что и привело к книге Доде миллионы читателей.
5 — Жан Жионо — французский писатель, действие его произведений происходит в Провансе. Многие произведения Жионо были экранизированы: фильмы по его книгам снимал также Марсель Паньоль.
Эта песня автобиографична для Мирей: она действительно говорит с сильно заметным южным акцентом, она родилась и выросла на юге Франции, который описывается в этой песне, Паньоль и Доде — те немногие авторы, рассказы которых она читала в детстве.
Выдержки из книги Мирей Матье "Моя судьба":
...Итак, впервые в жизни я была одна, была свободна. Мне ещё даже не исполнилось девятнадцати лет...
Конечная станция... Париж. Полковник сказал мне: "До свидания, крошка Матье, и всяческой удачи!" — и тут же исчез, окружённый однополчанами. Я осталась одна, предоставленная самой себе, и присоединилась к очереди ожидавших такси на пощади Лионского вокзала, который показался мне таким же огромным, как Папский дворец. Я не решалась оглядываться по сторонам, боясь привлечь к себе внимание. С непринуждённым видом знатока я назвала таксисту адрес: "Улица Абукир" и с удивлением услышала в ответ: "А вы ведь нездешняя!"
Папа настойчиво советовал мне не разговаривать с незнакомыми людьми, но к шофёру такси это не могло относиться, и я спросила: "Как вы об этом догадались?" — "Это немудрено — по акценту!" — "Вы тоже говорите с акцентом!" — "Я? Ничего подобного! Я родился в Париже!"
...В нашем доме мы так привыкли смотреть "Теле-Диманш", что её ведущий Роже Ланзак стал казаться нам членом семьи. Иногда мы говорили: "Смотри-ка, у него усталый вид..." В другой раз, напротив, радовались: "Ну, сегодня он выглядит просто великолепно!" Мы замечали всё: мешки у него под глазами, то, как звучит его голос, хорошо ли сидит костюм, какой на нём галстук... А потому я без тени боязни подошла к нему и совершенно естественным тоном сказала:
— Добрый день, господин Ланзак! Я — Мирей Матьё из Авиньона.
— Да у вас, оказывается, заметный акцент!
Я это и сама хорошо знаю, но, когда мне об этом говорят, у меня сразу портится настроение и волной накатывает робость. Красивая белокурая дама приветливо попросила у меня ноты...
— Опять Пиаф! — выразительно произносит пианист.
Белокурая дама подводит меня к микрофону. В зале публики нет, и потому обе мои песни — "Жизнь в розовом свете" и "Гимн любви" — гулко падают в пугающую меня тишину. Неизвестно откуда доносится голос:
— Спасибо, мадемуазель. Вам напишут.
Я обескуражена. Пианист возвращает мне ноты. И тут я решаюсь спросить у белокурой дамы: "Но... куда мне напишут?" — "Куда? Конечно, в Авиньон. Ведь вы по-прежнему там живёте?" — "А когда это будет?"
Дама в ответ только пожимает плечами. Ведь в отборе принимают участие так много желающих... Всё уже заполнено до 1966 года...
...Мне нравится, когда люди говорят с акцентом, быть может, потому, что он присущ и мне самой. Никто не станет отрицать, что в этом сказывается подлинная любовь к родному краю. Принято утверждать, что землю отчизны человек уносит на подошвах своих башмаков, но ведь она постепенно улетучивается, осыпается... особенно когда их чистят. А в акценте слышится отзвук родины. В Монреале он так отчётлив, так выражен, что, несмотря на небоскребы, которые превращают этот город в осколок Нью-Йорка, чувствуешь себя уютно, как в деревне. Больше того, во французской деревне. Здесь мне всё по душе. Вот почему, когда Франсуа Шамберлен, представитель городского муниципалитета, приветствует меня — в окружении кинооператоров, фотографов, радиорепортеров и прочей журналистской братии — и заботливо укутывает мои плечи широкой меховой пелериной, так как на улице уже свежо, я не удерживаюсь и говорю этому молодому человеку: "Нежно вас целую!"
Х
