Ils avançaient l'air buté, poings aux poches
Они упрямо шли вперёд, сжимая кулаки в карманах.
Ils souriaient en pensant à Gavroche
Их лица озарялись улыбкой, когда они вспоминали о Гавроше.
Ils s'enfonçaient dans le vent
Им становилось всё хуже и хуже
1 в то время,
Et toujours, ils espéraient au levant que le jour
И, каждый раз просыпаясь, они надеялись, что однажды
Viendrait un jour
Наступит рассвет.
Quand fera-t-il jour camarade?
Когда наступит рассвет, товарищ?
J'entends toujours cette question
Я по-прежнему слышу этот вопрос,
Qu'ils se posaient les camarades
Который задавали себе товарищи,
Pendant qu'un vieux croiseur en rade
Когда старый крейсер на рейде
Gueulait à plein canon
Стрелял изо всех пушек.
C'est pour de bon
Это всерьёз.
Ils avançaient à grand peine, à grands pas
С огромной болью они шли семимильными шагами.
Ils arrivaient de la guerre du bois
Они пришли с гражданской войны,
Ils espéraient le soleil et l'amour
Они ожидали увидеть солнце и любовь.
Ils s'épaulaient les amis de toujours
Они стали плечом к плечу со своими верными друзьями,
Serraient les rangs
Смыкая свои ряды.
Quand fera-t-il jour camarade?
Когда наступит день, товарищ?
J'entends toujours cette question
Я по-прежнему слышу этот вопрос,
Qu'ils se posaient les camarades
Который задавали себе товарищи,
Pendant qu'un vieux croiseur en rade
Когда старый крейсер на рейде
Gueulait à plein canon
Стрелял изо всех пушек.
C'est pour de bon
Это навсегда.
Lorsque revient l'automne et les grands soirs
Когда возвращается осень и долгие вечера,
Lorsque la nuit est plus longue et plus noire
Когда ночи становятся всё длиннее и темнее,
Je me souviens d'un soir à Petrograd
Я вспоминаю о том вечере в Петрограде,
Où les anciens se cherchaient dans le noir
Когда солдаты искали друг друга во тьме!
Ohé, les gars!
Эй, ребята!
Quand fera-t-il jour camarade?
Когда наступит рассвет, товарищ?
J'entends toujours cette question
Я по-прежнему слышу этот вопрос,
Qu'ils se posaient les camarades
Который задавали себе товарищи,
Pendant qu'un vieux croiseur en rade
Когда старый крейсер на рейде
Gueulait à plein canon
Стрелял из всех пушек!
1 — s'enfoncer — разоряться; оказываться во всё более тяжёлом положении.
Из книги Мирей Матье "Моя судьба"
Несколько дней спустя в Париж прибывает из Москвы Ансамбль песни и пляски Советской Армии; он будет выступать во Дворце спорта. И в день премьеры я — в некотором роде участница культурных обменов между нашими двумя странами — неожиданно для публики выступлю вместе с хором этого ансамбля как солистка с песней "Товарищ, когда придёт рассвет?". У этой песни целая история.
В издательстве Робера Лаффона вышла в свет книга об Октябрьской революции. Её автор — Жан-Поль Оливье, а предисловие к ней написал его друг Гастон Бонэр. Красивое имя... И оно мне хорошо знакомо! Я чуть ли не каждый день сталкиваюсь с ним: Джонни, который знает, как я люблю историю, подарил мне в прошлом году книгу Бонэра "Кто разбил вазу в Суассоне?". До чего она мне нравится! Я полюбила её, как только взяла в руки и увидела обложку (на ней изображена трёхцветная карта Франции, которую школьник, совсем малыш, несёт на плече, — сердце какого патриота останется к этому равнодушным!); а затем книга стала мне близким другом. Я могу открыть её на любой странице и всегда обнаружу для себя что-нибудь интересное: стихотворение или написанный прозой отрывок, принадлежащий перу великого писателя. Этот сборник — настоящее сокровище для меня, которая так мало знает. Он как бы распахивает передо мной двери в незнакомый мир, а если порой я наталкиваюсь на то, что мне уже известно, то испытываю радость узнавания.
Наш Гастон Бонэр, который любит на досуге сочинять песни, написав предисловие к книге Оливье, почувствовал, что тема захватила его. "Какую прекрасную песню можно было написать на этот сюжет!" — подумал он. А потом возникла цепочка: издатель книги Робер Лаффон поддержал эту идею, заинтересовался этой мыслью и Эдди Барклей, он сказал, что запишет песню на пластинку; посоветовались также и с Джонни. Поль Мориа в свою очередь вдохновился и написал музыку на слова Гастона Бонэра; была покорена песней и я.
Так вот и родилась эта песня. Но если бы мне сказали, что я буду исполнять её на сцене Дворца спорта в окружении двухсот бравых молодцов в мундирах воинов Красной Армии, которые славятся своими прекрасными голосами... я бы, наверное, испугалась больше, чем перед "Королевским представлением"!
Слушать певцов этого ансамбля — одно удовольствие. Их мастерство таково, что они играючи справляются с любыми трудностями и легко переходят от песни "Подмосковные вечера" к арии из "Фауста"... Их танцоры также изумительны. Артисты ансамбля доносят до нас красочную природу России и черты её народа: мы слышим, как ветер свистит над степью, как в берёзовой роще звучит балалайка, видим, как под тенью ели девушка ждёт своего милого, ощущаем суровую красоту пейзажа и человеческой души; перед нашим мысленным взором предстают разнообразные картины, хотя на сцене перед нами — только люди в мундирах на фоне серого полотнища... И тут, к удивлению публики, на сцене появляюсь я — крошечная, в туфельках тридцать третьего размера — и начинаю петь, а хор, каждый участник которого смело мог бы стать солистом, подхватывает песню.
Мы репетировали три дня подряд. Не жалея усилий, они выучили её французский текст. Им перевели содержание, и оно глубоко тронуло их. Слушая их прекрасные голоса, понимаешь, с каким глубоким чувством они исполняют эту песню. Для них она воплощает не только образ Октябрьской революции. Она напоминает им о событиях более поздних — о мужественной защите Москвы и стольких других городов во время последней войны.
Товарищ, когда придёт рассвет?
Сквозь вихри шли они вперёд,
Надеясь твердо, что заря взойдёт:
Товарищ, когда придёт рассвет?
В моих ушах вопрос звучит
Тот самый, что они решали,
Когда из пушек выстрел дали -
С крейсера, что на Неве стоит...
В наших краях говорят: "Давши слово, держи его крепко, как собаку на поводке". Когда я познакомилась в Кремле с полковником Александровым, то пригласила его к себе в гости и, разумеется, сдержала своё слово. И вот он у меня дома, конечно, не со всем своим ансамблем — двести человек не поместились бы в квартире, — а с десятком своих солистов. Они принесли с собой водку, а Джонни купил на закуску икру и семгу. Тетя Ирен со вчерашнего дня не отходит от плиты, готовит кушанья для гостей; по её словам, она очень довольна, что может наконец-то принять столько людей! (В Авиньоне у нас по праздникам нередко собиралось человек тридцать, хотя мяса, строго говоря, было только на десятерых.)
— О чём ты спросила полковника? — задаёт мне вопрос Джонни.
С некоторым раздражением дядя Джо тихо говорит:
— А ты могла бы сказать это по-английски?
— I am angry. (Я сердита.)
— Чепуху городишь! Надо сказать: "Hungry!" (Голодна.) Произносишь неверно и тем самым искажаешь смысл.
— Теперь вы сами видите, почему русский язык легче. Там я не думаю об орфографии!
Х
