Dark baleful shades astride the mystic heath,
Тёмные зловещие тени мчатся верхом по таинственным вересковым пустошам,
Old land's enchantments, wolf-eyes agleam,
Чары старой земли, горящий волчий взгляд,
The moon slips 'neath the darkening sea,
Луна скользит над темнеющим морем,
The trees sing enthralling chants as the old gods dream...
Деревья чарующе напевают, пока грезят старые боги...
As a black moon broods over Lemuria,
Когда над Лемурией нависает чёрная луна,
Ebon witchfire enshrouds the gleaming citadels,
Эбеновый ведьмин огонь обволакивает мерцающие цитадели,
Sinistrous shadows rise from the vaults of the dreaming elder gods,
Зловещие тени поднимаются из склепов спящих старых богов,
Ophidian eyes glimmer through the icy whispering moon-mist...
Сверкают змеиные глаза сквозь шепчущий морозный лунный туман...
Shimmers of black in the massing dark,
Чёрное сияние в сгущающейся тьме,
Moon-frost glistens upon my tongue,
Лунный иней сверкает на моём языке.
The wraiths have gathered beneath the oak,
Духи собрались под дубом,
My soul encased in antediluvian steel,
Моя душа заключена в допотопный клинок.
The shades of pallid night descend,
Нисходят тени бледной ночи,
To the ride the slime-flecked jewelled halls,
Мчатся по покрытым илом драгоценным залам,
Enshrined in ice and witches' spells,
Закованным льдами и ведьмовскими заклятьями,
And silence falls on the marble walls.
Чьи мраморные стены погружаются в безмолвие.
By the eldritch glow of black moonfire,
В зловещем мерцании чёрного лунного пламени
The frost-shrouded trees whisper of silent paths,
Морозом окутанные деревья шепчут о безмолвных тропах,
Brooding shades rise forth from the night-dark sea,
Мрачные тени поднимаются из тёмного ночного моря,
A black tide of fiends erupts from the ebon gate.
Чёрный демонический поток извергается из эбеновых врат.
Shimmers of black in the massing dark,
Чёрное сияние в сгущающейся тьме,
Moon-frost glistens upon my tongue,
Лунный иней сверкает на моём языке.
The wraiths have gathered beneath the oak,
Духи собрались под дубом,
My soul encased in antediluvian steel,
Моя душа заключена в допотопный клинок.
The shades of pallid night descend,
Нисходят тени бледной ночи,
To ride the slime-flecked jewelled halls,
Мчатся по покрытым илом драгоценным залам,
Enshrined in ice and witches' spells,
Закованным льдами и ведьмовскими заклятьями,
And silence falls on the marble walls.
Чьи мраморные стены погружаются в безмолвие.
Winter moonlight gleams through crooked boughs,
Зимний лунный свет мерцает сквозь изогнутые ветви,
The icy caress of night entwines the eon-veiled Obsidian Tower,
Ледяные ласки ночи вплетаются в окутанную вечностью Обсидиановую башню,
The whisperings of ancient tongues are borne upon the winds,
Разносят ветра шёпот древних языков,
Dark time-lost spells hold the key to the frost veiled Gate of the Black Moon...
Тёмные, забытые временем заклятья скрывают ключ к закованным морозами Вратам Чёрной Луны.
And in the dark ethereal mists of winter dreams,
И в тёмных бесплотных туманах зимних грёз
The ebon waters of enlightment gleam 'neath the black moon,
Эбеновые воды просвещения мерцают под чёрной луной,
And the Valley of the Silent Paths beckons...
Манит Долина Безмолвных троп...
Slumbering upon the throne of moon-caressed ice,
Дремлющий на троне из обласканного луной льда,
I have supped deep the draught of white vapours,
Я вдохнул полной грудью белый пар,
Shimmering upon the gleaming garlanded marble,
Мерцающий на блистающем мраморе, украшенном гирляндой
A single strand of glimmering gossamer...
Единой ниточки переливающейся паутины...
Beneath the vaults of shadow-haunted tombs,
Под сводами гробниц, тенями населённых,
I see the fire that burns like the black heart of night.
Я вижу пылающий, словно чёрное сердце ночи, огонь.
In brooding and sombre visions I hear cries,
В сумрачных видениях я слышу крики,
Enthralling cries 'neath the frost moon rising
Завораживающие крики под восходящей морозной луной.
I hear the slithering of forces that seethe serpentine in black guffs,
Я слышу скольжение тёмных сил, что змеиным клубком таятся
In the dark and silent places...
В мрачных и тихих местах...
The whisperer in crystal speaks in dreams,
Чародей в кристалле вещает во снах
Of silken shadows, and the softest breath of dark enchantment.
О шёлковых тенях и нежнейшем дыхании тёмных чар,
Of ancient cyclopean temples, raising jewelled spires to the stars.
О древних циклопических храмах, вздымающихся драгоценными шпилями к звёздам.
The is witchcraft in the moon,
Это лунное колдовство,
And brooding silence reigns over the woods.
И гнетущая тишина царит над лесами.
My storm-forged sword stained with the blood of a thousand slain foes,
Мой выкованный бурей меч, запятнанный кровью тысяч убитых врагов,
Ensorcelled by eon-veiled incantations.
Зачарован сокрытыми эпохами заклятиями.
Dark wizzards' spells entwine me in ravening shackles,
Чары тёмных колдунов заковывают меня в прожорливые кандалы,
And black roses draw my blood with thorns as sharp as serpent's tooth...
И чёрные розы высасывают мою кровь шипами, острыми, как змеиные клыки...
I fall into the rapturous embrace of sloe-eyed witches,
Я падаю в вожделенные объятия ведьм с терновыми глазами,
The moon gleaming upon their ivory bosoms,
Луна мерцает на их грудях цвета слоновой кости,
And descend into the still, icy waters of the lakes.
И опускаюсь в застывшие ледяные воды озера.
Beyond the veil of North-Winds, I await the emissaries of the tyrant,
За завесой северных ветров я жду посланников тирана,
The wind whispering across the everlasting snows...
В нетающих снегах шепчет ветер,
My slumber is as light as a wolf's.
Мой сон так же лёгок, как у волка.
Serpents coil entempled ramparts
Змеи обвивают стены бастионов
Of sunken jewelled cities,
Затонувших драгоценных городов,
Wolves of winter's moon are roaming
Волки под зимней луной бродят
The temples of the heathen gods.
По храмам языческих богов.
Great worm whose tail rests in its mouth,
Великий Червь, кусающий свой хвост -
The circle-without-end burns bright,
Ярко сияет бесконечный круг,
Brood o'er the far night's distant vale,
Нависая над далёкой ночной долиной,
And shifting heather hills wandering light.
И дрожит блуждающий свет вересковых холмов.
Like snow that falls on the sea,
Словно снег, падающий на море,
Like smoke that rides upon the breeze,
Словно дым, рассеивающийся ветром,
Like hoarfrost that melts before the sun,
Словно иней, таящий под солнцем,
Now silence broods over Lemuria...
Над Лемурией нависла тишина...
Shimmers of black in the massing dark,
Чёрное сияние в сгущающейся тьме,
Moon-frost glistens upon my tongue,
Лунный иней сверкает на моём языке.
The wraiths have gathered beneath the oak,
Духи собрались под дубом,
My soul encased in antediluvian steel,
Моя душа заключена в допотопный клинок.
The shades of pallid night descend,
Нисходят тени бледной ночи,
To ride the slime-flecked jewelled halls,
Мчатся по покрытым илом драгоценным залам,
Enshrined in ice and witches' spells,
Закованным льдами и ведьмовскими заклятьями,
And silence falls on the marble walls.
Чьи мраморные стены погружаются в безмолвие.
"R'acan Ahalgana chamiabac ahalmez ahatocob tocapa chiamiaholom ahchami."
"R'acan Ahalgana chamiabac ahalmez ahatocob tocapa chiamiaholom ahchami."
As a black moon broods over Lemuria.
Пока чёрная луна нависла над Лемурией.
Х
