Awaken as from a tormented sleep
Пробудившись, словно от мучительного сна,
With eyes anxiously looking to creep beyond this
Тревожным взглядом я слежу за чем-то ползающим за пределами этого
Twisted dementia displayed on the walls.
Искажённого сумасшествия, проявившегося на стенах.
Mysterious mindsets and ink-droplets fall.
Загадочный склад ума и капельки чернил стекают вниз.
Muses take flight in an all out war.
Музы обращаются в бегство к тотальной войне.
Shall I catch with open hand
Мне их поймать свободной рукой?
Or let it fall and start again?
Или позволить им упасть и начать всё с начала?
Such words burn the skin.
Такие слова сжигают кожу.
So enter stage right might in hand.
Итак, восходи на сцену, собрав всю силу в кулак.
Before the micro-cosm stand.
Восстань пред микрокосмосом.
Display my efforts, after all,
Расскажи всем о моих усилиях, правда,
Don't expect them recognized.
Не жди, что их признают.
Hourly torture, chaos ignite!
Ежечасные муки, хаос, зажигайся!
Beauty and art give a sign of life.
Красота и искусство подают признаки жизни,
But, as Balzac and Hardy profess,
Но, как утверждают Бальзак и Харди,
The martyr will burn for her canvas.
Мученик будет гореть ради своих холстов.
Elusive horizon, I'm not a threat.
Неуловимый горизонт, я — не угроза.
You see, I'm for some reason always on trial.
Видишь ли, я почему-то всегда на скамье подсудимых.
Object of detestation — always on trial.
Объект презрения — всегда на скамье подсудимых.
O, Solitude! With thee I dwell!
О, Одиночество! С тобой я живу!
With thee I dwell in our assiduous gated hell.
С тобой я живу в нашем неутомимом, отделённом вратами, аду.
Trivial — this mind and spirit, world!
Мелкие — этот разум и дух, мир!
You can't compare their worth to what is real.
Ты не можешь сравнить их ценность с тем, что реально.
At its best all the critics must confess,
На вершине её успеха, все критики должны признать,
This work can outlive death.
Что эта работа может пережить смерть.
So what is real?
Так, что же реально?
Because I can't describe
Потому что я не могу описать
Half the shit I feel inside your crimes.
Даже половину того дер*ма, что я чувствую в глубине твоих преступлений.
Targeted intent eviscerating innocence.
Избранный целью замысел уничтожает невинность.
I swear I'm not a threat.
Я клянусь, я — не угроза.
Put down your defense.
Сложи своё оружие*.
All I can do is watch in awe...
Всё, что я могу делать, — это смотреть с благоговейным ужасом...
Feet raking the sand,
Как ноги рыхлят песок,
Hands bound by molten ire.
А руки скованы расплавленным гневом.
As the broad guillotine blade sinks into the horizon,
Когда лезвие главной гильотины утопает в горизонте,
Streams of burning gold burst forth from ultramarine
Потоки горящего золота вырываются из ультрамариновых
Expensive veins and reach towards me,
Дорогих вен и текут в мою сторону,
Lending heat to the air,
Отдавая воздуху свой жар,
As the Earth is sliced in half,
В то время как Земля распадается надвое,
And the dividing line approaches.
И линия раскола становится всё ближе.
For every stage turned wonderland,
Ибо каждая сцена превратилась в страну чудес,
For every sound turned song,
Ибо каждый звук превратился в песню,
For every song turned experience,
Ибо каждая песня превратилась в опыт,
For every hour drawn long.
Ибо каждый час приближал вечность.
Accablées de misère en décembre,
Подавленные несчастьем декабря,
Les muses se baignent en flammes.
Музы купаются в пламени.
Noyées dans l'ombre elles disparaissent,
Утонув в тени, они исчезают,
Attendant le divin peintre de l'Univers — le Soleil.
В ожидании божественного художника Вселенной — Солнца.
Х
