Sunset, expect
Вечерняя заря в ожидании
This to be your last with Our vast return
Нашего последнего возвращения,
As Death is set
Так как Смерть уже нарисовала
At three sixes where hill-beacons burn
Три шестёрки около светящих маяков на холме.
Darkness, undress
Тьма, обнажись,
Your descending skirts yield a thirsting altar
Каскад твоих нисходящих юбок покрывает жаждущий алтарь.
Blood-red, yet still unfed
Кроваво-красные губы всё ещё
Lips distend ending, time to falter
Никак не насытятся, пришло время действовать решительно.
Welcome arms wide and crucified...
Мы приветствуем тебя с распростёртыми объятиями – распятые...
Lightening freezes seven
Молнии замирают семёрками в небе,
Outtakes from the rape of the world
Надругаются над миром,
Sins expelled from Heaven
Грехи, низвергнутые с Небес,
Now befoul from the bowels of Hell
Теперь оскверняют Ад.
Where the tragic in theory and practice fell
Там, где трагедия не приемлема ни в теории, ни в реальности...
Last prayers, hang in the air
Последние молитвы повисли в воздухе,
Each unto their own rag and bonemeal saviours
Каждая из них обращена к их собственным безвольным и растоптанным спасителям,
Strung where crippled vultures dare
Связанным там, где осмеливаются быть лишь искалеченные стервятники.
Golgotha сoughs another cross to grave God's failure
Голгофа отхаркнёт очередной крест, чтобы похоронить очередную неудачу Господа.
Once the forests spired
Когда-то леса разрастались,
Nurtured in Nature'heart
Взлелеянные Матерью-природой,
Now great cedars feed the pyres
А теперь величественные кедры всего лишь дрова для костров,
Need-fires lit for greater harm
Освещающих грядущее зло,
As Her children toy with razors
В то время как Её дети забавляются с лезвиями,
Sightless and deeply scarred
Слепые и покрытые шрамами.
And the moon arose to phase Her
И восходит Луна, осветив Её
Cracks a grin so wide it hides the stars
Трещины, широко ухмыляясь, так, что все звёзды прячутся,
And lights Our path
И освещает наш путь
Back through the shattered glass
Назад, по осколкам разбитого стекла.
(We come like drumming thunder
(Мы приходим подобно громовым раскатам,
Tides en-wreathed in scum and plunder
Подобно пенящимся потокам, опустошающим всё на своём пути,
Kraken-teethed to tear asunder
И рвём на части зубами Кракена
All those too blind to see...)
Всех тех, кто слишком слеп, чтобы увидеть...)
Where the tragic in theory and practice meet
Там, где трагедия и во сне, и наяву пересекается...
Deranged, uncaged
Безумные, сорвавшиеся с цепи,
We rage like a plague through this age of greed
Наш гнев подобен чуме в эту эпоху алчности,
Sowers of discord, growing wars to reap
Сеем раздоры, развязываем войны, чтобы пожинать
A terrible crop to beat a vicious retreat
Ужасный урожай, чтобы затмить порочное отступление.
Scorched Earth, rebirth
Выжженная Земля возрождается,
Disintered in the writhe of the lone survivor
Корчась в муках из-за последнего, кто остался в живых,
Whose worth is worse than the curse
Того, кто не стоит и проклятия
Of Sardonicus choking on his own saliva
Сардоника, который захлебывается собственной слюной.
Who shares the last laugh now
Ну и кто теперь смеётся последним?
Dead wedded fates fulfil their vows?
Исполнятся ли клятвы любви до гроба?
Foot in mounth of sacred cows
Заткнулись уста священных коров,
Facedown in dust and poisoned ground...
Лицом в пыли на отравленной земле...
Х
