I bled on a pivotal stretch
Я истекал кровью, на оси распростёртый,
Like a clockwork Christ
Словно заводной Христос,
Bears sore stigmata, bored
Неся на себе язвенные стигматы, скучающий.
And as I threw Job, I drove
И когда моё терпение закончилось,
1 Myself to a martyred wretch
Я принял мученическую смерть,
To see if I drew pity
Чтобы узреть, вызвал ли я сострадание,
Or pretty litanies from the Lord
Или же нарвался на милые литании от Господа?
So the plot sickened
Итак, интрига, что отвращение вызывала,
With the coming of days
По пришествии дней
Ill millennia thickened
Гибельного тысячелетия всё нарастала и нарастала.
With the claret I sprayed
С разбрызганным мною красным вином,
And though they saw red
Хотя они видели лишь багровые пятна,
I left a dirty white stain
Я всё же оставил грязно-белые следы
A splintered know in the grain
В раздробленном семени познания
So glad for the madness
Возрадуемся безумию...
I walked the walls naked to the moon
Я прогуливался вдоль стен, обнажённый под луной,
In Sodom and Babylon
В Содоме и Вавилоне,
And through rich whores and corridors
Мимо роскошных блудниц, по коридорам
I led a sordid Borgia on
Я проводил распутную Борджиа.
3I read the Urilia text
Я зачитывал писания Урилия,
4So that mortals wormed
Пока изъеденные червями смертные
As live bait for the dead
Были живой приманкой для мертвецов.
And as I broke hope, I choked
И так я разбивал надежды, заставлял подавиться
Another pope with manna peel
Очередного папу римского шелухой от манны небесной,
In the dark entrails of the Bastille
Из мрачных стен Бастилии.
And as he wrote, I smote
И, как он и писал, я сразил
A royal blow to the heads of France
Королевским ударом французских вождей,
6And in the sheen of guillotines
И в сиянии гильотин
I saw others, fallen, dance
Я видел остальных, павших, танцующих...
I was an incurable
Я был неизлечимым
Necromantic old fool
Старым глупцом-некромантом,
A phagadaena that crawled
С ползучей гангреной,
Drooling over the past
Что распускал слюни по прошлой жизни,
A rabid wolf in shawl
Бешеный волк, закутанный в шаль,
A razor's edge to the rule
И в опасной ситуации соглашаясь с правилом,
That the stars overall
Что звёздам заведомо
Were never destined to last
Не суждено остаться до последнего.
So glad for the madness
Так возрадуемся же безумию...
I furnaced dreams, a poet, foe of sleep
Своими грёзами я растопил очаг, поэт, враг сновидений,
Turning sermons with the smell
Обратил двусмысленные проповеди
On Witchfinder fingers
В лапы ведьмоискателей,
Where bad memories lingered
Где дурные воспоминания продолжают
Burning, as when Dante
Гореть, пока Данте
Was freed to map Hell
Освободили на время для создания карты преисподней.
I sired schemes and the means
Я замыслил коварные способы и средства,
To catch sight of the seams
Чтобы лицезреть швы, рубцы
And the vagaries inbetween...
И капризы твоей промежности...
And midst the lips and the curls
Между губ и кудряшек
Of this cunt of a world
Этого влагалища для всего мира,
In glimpses I would see
Я мельком хотел бы увидеть
A nymph with eyes for me
Нимфу, обращённую ко мне своим взором.
Eyes of fire that set all life aflame
Пламенным взором, что опаляет жизнь
Lights that surpassed art
Огнём, что превзошёл искусства,
In sight, that no intense device of pain
Взглядом, что никакими пыточными инструментами
Could prise their secrets from my heart
Не смогли бы выпытать его секрет из моего сердца.
I knew not her name
Я имени её не знал,
Though her kiss was the same
Хотя её поцелуи были прежними,
Without a whisper of shame
Без шёпота стыда,
As either Virtue or Sin's
Добродетели или же Греха,
And pressed to Her curve
И прижатый к изгибам её тела,
I felt my destiny swerve
И почувствовал, как моя судьба отворачивается
From damnation reserved
От предначертанного проклятия
To a permanent grin...
К вечной насмешке...
So glad for the madness
Возрадуемся же безумию...
* Бабалон — богиня удовольствия и сексуального возбуждения в Телеме (религиозном учении Алистера Кроули)
1 — Иов — ветхозаветный праведник; синоним терпеливого человека, безропотно сносящего страдания.
2 — или надувной женщине, вибраторе или любом ином подобном приспособлении, по контексту подойдёт любое.
3 — скорее всего, имеется в виду Лукреция Борджиа, внебрачная дочь папы римского Александра VI, а может быть, и весь этот испанский род, из которого происходили два папы римских и многочисленные кардиналы. Сами Борджиа стали синонимом коварности, распущенности и безнравственности.
4 — "Книга Червя", писания из мифической оккультной книги Некрономикон (придуманной Г.Ф. Лавкрафтом).
5 — маркиз де Сад, французский аристократ, от его фамилии произошёл термин "садизм".
6 — во время своего заключения в Бастилии, маркиз де Сад спровоцировал участников Великой французской революции на штурм Бастилии выкриками из камеры о жестоком обращении с арестантами.
Х
