So we left Beirut Willa and I
Вот мы и покинули Бейрут — Вилла и я.
He headed East to Baghdad and the rest of it
Он направился на восток — в Багдад и далее,
I set out North
А я взял курс на север.
I walked the five or six miles to the last of the street lamps
Пройдя пять или шесть миль, пока не закончились все уличные фонари,
And hunkered in the curb side dusk
Я сел на бордюр в темноте обочины и
Holding out my thumb
Поднял большой палец вверх
In no great hope
В призрачной надежде,
At the ramshackle procession of home bound traffic
Что кто-нибудь из изредка проезжающих местных машин остановится.
An ancient Mercedes 'dolmus '
Притормозил древний "мерседес"-маршрутка —
The ubiquitous, Arab, shared taxi drew up
Вездесущее арабское такси.
I turned out my pockets and shrugged at the driver
Я, пожав плечами, вывернул свои карманы на виду у водителя.
" J'ai pas de l'argent "
"У меня нет денег".
" Venez! " A soft voice from the back seat
"Залезай!" — произнес кто-то мягким голосом с заднего сиденья.
The driver lent wearily across and pushed open the back door
Водитель нехотя протянулся и открыл заднюю дверь.
I stooped to look inside at the two men there
Пригнувшись, я увидел внутри двух мужчин:
One besuited, bespectacled, moustached,
Один из них был в костюме, очках, носил усы
Irritated, distant, late
И выглядел раздраженным, отстраненным, опаздывающим.
The other, the one who had spoken,
Другой, тот, который говорил со мной,
Frail, fifty five-ish,
Был хрупкого телосложения, лет пятидесяти пяти,
Bald, sallow,
Лысый, с землистым цветом лица.
In a short sleeved pale blue cotton shirt
На нем была выцветшая синяя хэбэшная рубашка с коротким рукавом,
With one biro in the breast pocket
Из нагрудного кармана которой торчала одинокая ручка.
A clerk maybe, slightly sunken in the seat
Возможно, он был служащим, слегка засидевшимся на своем месте.
"Venez!" He said again, and smiled
"Залезай", повторил он и улыбнулся.
"Mais j'ai pas de l'argent"
"Но у меня же нет денег".
"Oui, Oui, d'accord, Venez!"
"Да, да, хорошо, залезай!"
Are these the people that we should bomb
И этих людей мы должны бомбить?
Are we so sure they mean us harm
Мы точно знаем, что они хотят нам зла,
Is this our pleasure, punishment or crime
Или это лишь ради нашего удовольствия, наказания, преступления?
Is this a mountain that we really want to climb
Та ли это вершина, что мы хотим покорить?
The road is hard, hard and long
Дорога трудна, трудна и долга.
Put down that two by four
Опусти свою дубину,
This man would never turn you from his door
Этот человек никогда не захлопнет перед тобой свою дверь.
Oh George! Oh George!
Ох Джордж, ох Джордж!
That Texas education must have fucked you up
Видимо техасское образование засрало тебе мозг,
When you were very small
Когда ты был совсем еще юн.
He beckoned with a small arthritic motion of his hand
Слабым артритическим движением руки он подозвал меня,
Fingers together like a child waving goodbye
Сведя пальцы вместе, как ребенок, машущий рукой на прощанье.
The driver put my old Hofner guitar in the boot with my rucksack
Водитель сложил мою старую гитару "Хёфнер" и рюкзак в багажник,
And off we went
И мы поехали.
" Vous etes Francais, monsieur? "
"Вы француз, месье?"
" Non, Anglais "
"Нет, англичанин".
" Ah! Anglais "
"Ааа, англичанин".
" Est-ce que vous parlais Anglais, Monsieur? "
"Месье, вы говорите по-английски?"
"Non, je regrette"
"К сожалению, нет".
In small talk between strangers,
Короткая беседа между незнакомцами.
His French alien but correct
Его французский звучал чуждо, но грамотно,
Mine halting but eager to please
Я же с трудом подбирал слова, но пытался понравиться.
A lift, after all, is a lift
В конце концов, это всего лишь поездка в такси.
Late moustache left us brusquely
Опаздывающий "усатый" бесцеремонно покинул нас,
And some miles later the dolmus
И, через некоторое время, маршрутка
Slowed at a crossroads
Замедлила свой ход перед перекрестком,
Lit by a single lightbulb
Освещенным единственным фонарем.
Swung through a U-turn and stopped in a cloud of dust
Водитель развернулся и остановил машину в облаке пыли.
I opened the door and got out
Я открыл дверь и вылез,
But my benefactor made no move to follow
Однако мой благодетель и не подумал следовать за мной.
The driver dumped my guitar and rucksack at my feet
Водитель выложил мою гитару и рюкзак к моим ногам,
And waving away my thanks returned to the boot
И, помахав в ответ на прощанье, вернулся к багажнику,
Only to reappear with a pair of alloy crutches
Откуда достал пару металлических костылей,
Which he leaned against the rear wing of the Mercedes.
Которые он прислонил к заднему крылу "мерседеса".
He reached into the car and lifted my companion out
Он залез в машину и помог моему компаньону выбраться.
Only one leg,
У него была только одна нога;
The second trouser leg neatly
Конец второй штанины была аккуратно приколот
Pinned beneath a vacant hip
Булавкой к тому месту, где должно было быть бедро.
" Monsieur, si vous voulez, ca sera un honneur pour nous
"Месье, вы окажете нам честь,
Si vous venez avec moi a la maison
Если согласитесь отужинать
Pour manger avec ma femme "
Со мной и моей женой у нас дома".
When I was 17 my mother, bless her heart,
Когда мне было 17, моя мать, благослови ее бог,
Fulfilled my summer dream
Воплотила в быль мою летнюю мечту,
She handed me the keys to the car
Дав мне ключи от своей машины.
We motored down to Paris, fuelled with Dexedrine and booze
Мы поехали в Париж, затарившись декседрином и выпивкой.
Got bust in Antibes by the cops
В Антибе нас поймали копы,
And fleeced in Naples by the wops
А в Неаполе нас обобрали итальяшки.
But everyone was kind to us, we were the English dudes
Но все были добры к нам, ведь мы были англичанами -
Our dads had helped them win the war
Наши отцы им помогли победить в войну,
When we all knew what we were fighting for
В которой мы все знали, за что боролись.
But now an Englishman abroad is just a US stooge
Но теперь англичане — всего лишь марионетки США в глазах других.
The bulldog is a poodle snapping round the scoundrel's last refuge
Бульдог теперь — пудель, тявкающий на привязи у дома подонка.
"Ma femme", thank God! Monopod but not queer
"...моей женой". Слава богу, пусть одноногий, но хоть не педик.
The taxi drove off leaving us in the dim light of the swinging bulb
Такси отъехало, оставив нас в тусклом свете раскачивающейся лампы.
No building in sight
Никаких зданий поблизости.
What the hell
Какого черта?
"Merci monsieur"
"Спасибо, месье".
"Bon, Venez!"
"Пожалуйста!"
His faced creased in pleasure, he set off in front of me
Его лицо засияло, и он пошел впереди меня,
Swinging his leg between the crutches with agonising care
С предельной осторожностью перенося свою ногу между костылей,
Up the dusty side road into the darkness
Двигаясь в пыли обочины в сторону темноты.
After half an hour we'd gone maybe half a mile
Через полчаса, пройдя около полумили,
When on the right I made out the low profile of a building
Я разглядел справа силуэт низкого здания.
He called out in Arabic to announce our arrival
Он объявил о своем прибытии, выкрикнув что-то по-арабски.
And after some scuffling inside a lamp was lit
После какой-то возни в доме зажглась лампа.
And the changing angle of light in the wide crack under the door
Изменение угла света, пробивающегося через широкую щель под дверью,
Signalled the approach of someone within
Возвестило о чьем-то приближении к двери.
The door creaked open and there,
Дверь приоткрылась, в ее проеме
Holding a biblical looking oil lamp
Стояла невысокого роста полная женщина с усиками,
Stood a squat, moustached woman,
Державшая в руке лампу, как будто оставшуюся с библейских времен.
Stooped smiling up at us
Она стояла, сгорбившись, улыбаясь нам.
She stood aside to let us in and as she turned
Отойдя, она позволила нам войти.
I saw the reason for her stoop
И когда она повернулась, я увидел причину ее сгорбленности -
She carried on her back a shocking hump
На ее спине был огромного размера горб.
I nodded and smiled back at her in greeting, fighting for control
Я кивнул и улыбнулся ей в приветствии, пытаясь взять себя в руки.
The gentleness between the one-legged man
Той доброты, существовавшей в доме одноногого мужчины
And his monstrous wife
И его уродливой жены,
Almost too much for me
Было слишком много для меня.
Is gentleness too much for us
Чересчур ли доброта для нас?
Should gentleness be filed along with empathy
Должна ли доброта уйти вместе с сопереживанием,
We feel for someone else's child
Что мы чувствуем к чужим детям
Every time a smart bomb
Всякий раз, когда управляемая бомба
Does its sums and gets it wrong
Бьет по мирным домам?
Someone else's child dies and equities in defence rise
Чей-то ребенок погиб, а кто-то карман набил.
America, America, please hear us when we call
Америка, Америка, прошу, услышь наш зов.
You got hip-hop, be-bop, hustle and bustle
Есть у тебя хип-хоп, би-боп, суета и переполох,
You got Atticus Finch
Есть у тебя Аттикус Финч,
You got Jane Russell
Есть у тебя Джейн Рассел,
You got freedom of speech
Есть у тебя свобода слова,
You got great beaches, wildernesses and malls
И великолепные пляжи, заповедники и торговые центры.
Don't let the might, the Christian right,
Ради тебя и всего мира
Fuck it all up
Не позволь христианскому праву со всем своим могуществом
For you and the rest of the world
Проеб*ть все это.
They talked excitedly
Они возбужденно говорили.
She went to take his crutches in routine of care
Проявляя привычную заботу, она двинулась взять его костыли,
He chiding, gestured
Он упрекает ее, жестикулирует, мол
We have a guest
У нас гость.
She embarrassed by her faux pas
Она, смутившись своей оплошности,
Took my things and laid them gently in the corner
Взяла мои вещи и осторожно сложила их в углу.
We sat on meagre cushions in one corner of the single room
Мы уселись на просиженные подушки в углу единственной комнаты,
The floor was earth packed hard
Где полом была утрамбованная земля,
And by one wall a raised platform
У одной из стен которой была возвышенная площадка,
Some six foot by four
Примерно шесть на четыре фута,
Covered by a simple sheet, the bed
Накрытая обычной простыней — кровать.
The hunchback busied herself with small copper pots
Горбунья хлопотала у небольших медных посудинок, стоявших на плите
Over an open hearth
С открытым огнем.
And brought us tea, hot and sweet
Она подала нам чай, сладкий, горячий
And so to dinner
И, так называемый ужин —
Flat, unleavened bread, + thin
Плоскую пресную лепешку, тонкую,
Cooked in an iron skillet over the open hearth
Испеченную на железной сковороде, прямо на открытом огне печи,
Then folded and dipped
Затем свернутую и обмакнутую
Into the soft insides of female sea urchins
В мягкие внутренности самки морского ежа.
My hostess did not eat, I ate her dinner
Хозяйка не ела, и я съел ее порцию.
She would hear of nothing else, I was their guest
Она ни о чем не хотела слышать, кроме того, что я был их гостем.
And then she retired behind a curtain
После, она удалилась за занавеску,
And left the men to sit drinking thimbles
Оставив мужчин сидеть со стаканчиками,
Full of Arak carefully poured from a small bottle
Аккуратно наполненными араком из небольшой бутылки
With a faded label
С выцветшей наклейкой.
Soon she reappeared, radiant
Вскоре она возвратилась, сияя.
Carrying in her arms their pride and joy, their child.
В руках у нее была их гордость и отрада — их ребенок.
I'd never seen a squint like that
Я никогда не видел такого тяжелого косоглазия как у него —
So severe that as one eye looked out
Один глаз смотрел вбок,
The other disappeared behind its nose
Другой же зрачок исчез, закатившись в сторону носа.
Not in my name, Tony, you great war leader you
"Не во имя меня",
1 Тони, ты же великий полководец.
Terror is still terror, whosoever gets to frame the rules
Террор — всегда террор, все равно, кто устанавливает правила.
History's not written by the vanquished or the damned
История не пишется побежденными и проклинаемыми.
Now we are Genghis Khan, Lucretia Borghia, Son of Sam
Теперь мы Чингисхан, Лукреция Борджиа, "Сын Сэма".
2
In 1961 they took this child into their home
В 1961 они приютили этого ребенка,
I wonder what became of them
Мне интересно ,что же стало с ними
In the cauldron that was Lebanon
В том котле, которым стал Ливан.
If I could find them now, could I make amends?
Если бы я нашел их сейчас, смог бы возместить им ущерб?
How does the story end?
Чем закончится эта история?
And so to bed, me that is, not them
Теперь в кроватью. Мне, не им.
Of course they slept on the floor behind a curtain
Они, конечно, спали на полу, за занавеской.
Whilst I lay awake all night on their earthen bed
Я пролежал на их земляной кровати всю ночь, так и не заснув.
Then came the dawn and then their quiet stirrings
После, пришел рассвет и их тихое копошение,
Careful not to wake the guest
Осторожное, чтобы не разбудить гостя.
I yawned in great pretence
Я нарочито громко зевнул,
And took the proffered bowl of water
Взял предложенную бутылку воды
Heated up and washed
Нагрел ее и умылся,
And sipped my coffee in its tiny cup
Налил кофе в крошечную чашечку.
And then with much "merci-ing"
Затем, рассыпаясь в благодарностях,
And bowing and shaking of hands
Раскланиваясь и пожимая друг другу руки
We left the woman to her chores
Мы оставили женщину заниматься своими домашними делами.
And we men made our way back to the crossroads
Мы же, мужчины, пошли обратно в сторону перекрестка.
The painful slowness of our progress
Болезненная заторможенность нашего движения,
Accentuated by the brilliant morning light
Подчеркнутая великолепием утреннего солнца.
The dolmus duly reappeared
Маршрутка прибыла по расписанию.
My host gave me one crutch
Мой "хозяин"
3 отдал мне один костыль
And leaning on the other
И, опираясь на второй,
Shook my hand and smiled
Пожал мне руку и улыбнулся.
"Merci, monsieur," I said
"Спасибо, месье", сказал я.
"And merci a votre femme, elle est tres gentille "
"И спасибо вашей жене, она очень милая", добавил я,
Giving up his other crutch
Отдавая ему костыль.
He allowed himself to be folded into the back seat again
Ему помогли забраться в машину и сесть на заднее сиденье.
"Bon voyage, monsieur," he said
"Счастливого пути, месье", сказал он.
And half bowed as the taxi headed south towards the city
Слегка поклонившись такси, устремившемуся на юг в сторону города,
I turned North, my guitar over my shoulder
Я повернул на север, с гитарой за плечом,
And the first hot gust of wind
А первый же порыв жгучего ветра
Quickly dried the salt tears from my young cheeks.
Быстро стер слезы с моих молодых щек.
(1 — Not in my name (Не во имя меня) — популярный антивоенный лозунг американских демонстрантов во время вторжения в Ирак.}
2 — Сын Сэма — кличка Дэвида Берковица, серийного убийцы.
3 — Хозяин — зд. имеется в виду хозяин дома, давший ночлег главному персонажу песни.
Х
